Следователь и Демон [СИ] - Александр Н. Александров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фигаро, которому в конце концов осточертели эти «танцы на цырлах», отловил жандармское начальство — красномордого лейтенанта с крашеными подусниками и сломанным носом, вытащил служивого во двор и ткнул ему под нос свое удостоверение следователя ДДД. Жандармы и Департамент Других Дел относились друг к другу нейтрально; им нечего было делить в правовом поле, поэтому Фигаро мог рассчитывать на некоторую откровенность.
Главжандарм, с которого при виде «корочки» Фигаро слетела значительная часть кротости, ругнулся, закурил вонючую цигарку, и, разведя руками, сказал:
— Вы, господин следователь, не взыщите, а только дело такое, что мне из тутошних господ проще всего на вас «браслеты» нацепить.
Фигаро кивнул.
— Да, я это уже и сам понял. Что вы собираетесь делать?
— Делать? — жандарм сплюнул. — А что и всегда: жмура на ледник, «ствол» в мешок, под сургуч. Снимем пальчики, сделаем вскрытие… Да только кому я обвинение предъявлю?! Министру? Или, может быть, Их Величеству?! — он горестно махнул рукой. — А, ну его все… Скажусь завтра больным. Пущай начальство думает, что и как, у него голова большая…
Фигаро, в общем, его понимал. Он подумал, что не хотел бы сейчас оказаться на месте жандарма, но вспомнил, что, фактически, уже на нем оказался. Поэтому следователь просто матюгнулся и пошел помогать с тарантасом — проклятое колесо никак не садилось на ось.
…Покончив с рябчиками, Фигаро достал трубку, набил ее, закурил и шумно вздохнул.
— Ладно, Гастон! Мы тут с вами обсуждаем убийство, но, по-моему, кое о чем забываем. И покойный генерал, и министр, которого мы записали в главные подозреваемые и все остальные являются предполагаемыми жертвами некоего существа…
— Черный Менестрель? — Гастон почесал нос. — Вы думаете, что у кого-то вконец съехала крыша?
— Не исключено. Понимаете, длительные психологические — а особенно псионические — атаки часто становятся причиной реактивных психозов… Может, у генерала, наконец, не выдержала голова. А, может, она не выдержала у кого-то другого… Рассказывайте, что вы за сегодня накопали.
Гастон с важным видом уселся на диван и, открыв пухлую папку, принялся рыться в бумагах.
— Сперва давайте по гостевым книгам, если не возражаете.
— Какие тут возражения. Валяйте.
— Итак! — Гастон хлопнул в ладоши. — Начнем, пожалуй, с Их Величества. Тем более что с ним все очень просто. Фунтик приезжает сюда каждый год вот уже лет пятнадцать. То осенью, то весной, но — каждый год.
— Интересно. — Фигаро пыхнул трубкой. — Похоже, бравому королю и на проклятия наплевать… Хотя опять-таки: сгорела хата, гори и сарай… Хуже драугир ему точно уже не сделает.
— Если это драугир… Теперь госпожа Воронцова. Тоже бывала в этих местах довольно часто. Последнее посещение — пять лет назад, осенью. После этого — тишина, вплоть до сегодняшнего дня.
— Тоже логично, — кивнул следователь. — Увидела драугира, получила проклятие, испугалась… Все сходится.
— Сходится. Но вот что интересно, — Гастон поднял палец — три года назад здесь останавливалась некая мадам Жоли ДеРидо. И в позапрошлом году. И в прошлом тоже. Я обратил внимание на эту даму по двум причинам: во-первых, она всегда заселялась в ту же усадьбу, в которой останавливались Их Величество — день в день, а во-вторых, потому что ее роспись в гостевой книге подозрительно похожа на роспись… — Гастон выдержал театральную паузу — на роспись некоей Мари Воронцовой… Вот, сравните почерки.
— М-м-да… — Фигаро внимательно осмотрел листки, безжалостно выдранные из гостевых книг. — Я бы сказал, что это один и тот же почерк. Перо так точно то же самое. И чернила — очень дорогие чернила. Ароматизированные. — Следователь понюхал бумагу. — Забавно. Очень забавно, черт возьми! Гастон, вы молодец!
— Спасибо, — Гастон слегка покраснел от удовольствия. — Стараемся… И что у нас получается? Воронцова приехала сюда в последний раз пять лет назад. Потом, после двухлетнего затишья, она продолжала сюда ездить, но уже инкогнито. И, как я понимаю, вместе с королем… Кстати, вы заметили, Фигаро, что у них роман?
— Боже упаси вас ляпнуть это при всех. — Следователь погрозил пальцем. — Будете иметь бледный вид.
— Да что я, я ж разве не понимаю! — Гастон развел руками. — Да только глупо получается: все и так все знают.
— Одно дело знать, а другое — трепать языком… Ладно, это их личное дело. Что там у нас дальше?
— Генерал. — Гастон зашуршал бумагами. — Одно-единственное посещение Черных Прудов. Шесть лет назад. Все, как он и рассказывал. После этого Штернберг не возвращался сюда ни разу.
— Ну, понятно. Приехал, получил по зубам, уехал. Чувствуется военная жилка… Но, стало быть, в этом генерал не соврал.
— Дальше. Министр. Одна запись. Пять лет назад, ровно через год после генерала. Но вот что интересно: приехал он сюда… ага, вот: первого марта. А уехал аккурат через две недели.
— То есть, он пробыл тут всего четверть сезона… Странно, но, учитывая рассказ Рамбо, вполне возможно. Не повезло, что тут скажешь… И, наконец, музыкант.
— А вот тут весьма забавно, — Гастон помахал в воздухе листком бумаги. — Смотрите: десять лет назад Клерамбо заехал сюда на полный осенний сезон. Это был его первый раз на Прудах; до этого я не нашел ни одной записи. Потом — перерыв на семь лет. И вот уже три года он ездит сюда постоянно. Весной и осенью, на все сезоны, а при возможности остается на продленное время, когда погоды позволяют, и Пруды не закрываются в срок.
— Действительно, забавно… — Следователь задумался. — Я тут сегодня встретился кое с кем из… хм… местных завсегдатаев. И мне рассказали то же самое: вот уже три года музыкант сиднем сидит на Черных Прудах.
— И о чем это нам говорит?
— Пока
